Авторский сайт протоиерея Николая Булгакова

Папа сказал, что пойдёт к Александру Петровичу, а сам пошёл к дяде Васе.

Мама сказала, что у неё полно дел, а сама пошла в свою комнату глядеть на себе, какое у неё удачное новое платье.

Вова сказал, что ушёл на дополнительные занятия по русскому языку, а сам пошёл к Серёжке курить.

Кошка Муська, оставшись на кухне одна, выпила молоко из своего зелёного блюдца, а потом ещё взяла котлетку со сквородки, которую забыли закрыть.

Но ещё до этого сантехник дядя Вася сказал в квартире, где течёт кран, что такой на замену вряд ли найдётся, а сам его уже в  чемоданчике принёс. Так что теперь у него было три рубля.

Вовина учительница ещё днём сказала в школе, что систематически проводит дополнительные занятия по русскому языку, и теперь со спокойной совестью могла позвонить Александру Петровичу.

Александр Петрович ответил учительнице, что, к сожалению, вынужден срочно уйти в баню, так как ещё за неделю они договорились об этом с его начальником, а сам позвонил Вовиной маме. И они пошли в кино.

Дядя Вася сказал, что будет у Вовиного папы телевизор смотреть, а сам пошёл с ним в магазин.

Вовиной маме фильм показался мутью, а она сказала Александру Петровичу, что он очень ничего. И хорошо посмотрела на него.

И всё бы, разумеется, ничего, но Вовина мама, спеша успеть на встречу с Александром Петровичем, забыла потушить газ под кастрюлей.

И к тому же так получилось, что Вова с Серёжкой вышли с сигаретками на балкон, думая, что во дворе девчонки, но увидели папу с дядей Васей, которые на самом-то деле сосредоточенно шли в магазин, а Вове с Серёжкой показалось, что они смотрят куда-то вверх. Вова  с Серёжкой побросали сигаретки и убежали курить на чердак, как будто их дома и не было.

Балкон пятой квартиры, где они курили и где лежали старые газеты для ремонта, загорелся.

При этом в седьмой квартире — где дядя Вася днём вынул хороший кран, чтобы поставить его в другую квартиру, а этот заменил дрянным, который тут сорвало, — хлынула вода.

К тому же кошка Муська, пробегая за второй котлеткой, опрокинула кастрюлю, бульон залил пламя, и газ стал в четвёртой квартире находить.    Грозя ещё кой-чем, если огонь с соседнего балкона перекинется.

Вова с Серёжкой, бегая на чердаке, оборвали телефонный провод, и невозможно стало позвонить 01, 04 и 03.

Что же касается Вовиного папы с дядей Васей, то они вошли в магазин и тут увидели, что у них на такую не хватает.

Тем временем Вовина учительница подумала, что Александр Петрович, вероятно, уже вернулся из бани. Она позвонила в его дверь, но её никто не открыл. Сюда же кинулись соседи, чтобы перекрыть воду, которая хлестала этажом ниже, но учительница им объяснила, что, к сожалению,  Александр Петрович в бане. Только и удалось, что вызвать по телефону-автомату пожарную команду.

Все стали бегать, шуметь, говорить. Предлагать варианты: как, мол, всё поправить.

Но как?!

А в это время в четвёртой квартире соседка тетя Тоня, — которая сказала, что уйдёт к тете Моте, а сама осталась послушать, как Вовка будет озорничать, но, поскольку все ушли, от скуки заснула, — теперь проснулась и почуяла запах газа. И выключила.

Вода, хлеставшая в седьмой квартире, полилась с балкона на нижний этаж и погасила огонь.

Продавщица в магазине, хотя и говорила, что таких нету, дяде Васе  нашла, так как знала, кем он работает.

А  Александр Петрович и Вовина мама, — которые на самом деле были у него в квартире, но, увидев в окно учительницу, не открывали дверь, — услышали разговоры и перекрыли у себя вентиль.

Так что пожарная команда, приехав на место, с удовольствием увидела, что здесь обошлись своими силами.

И всё кончилось как нельзя лучше.

А потом все разошлись по домам и легли спать.

1972 г.