Авторский сайт протоиерея Николая Булгакова

В самом начале документа хотелось бы обозначить главное его положение – о тех причинах, из-за которых вообще существуют ограничения для совмещения священства с другими профессиями.

Предлагается добавить к первому абзацу преамбулы следующее:

«Чем объясняется постановка вопроса об ограничениях в таком совмещении?

Служение священника – прежде всего духовное, он избран Богом от мiра (см. Ин. 15, 19) для того, чтобы помогать христианам в спасении их душ. В этом деле его никто не заменит. И качество его высокого служения зависит ото всего образа его жизни. Священник призван быть живым примером евангельского отношения к жизни, он не должен быть ни в чём соблазном для других. Кроме того, необъятность пастырских забот, духовных занятий священника такова, что ему по-настоящему и на их исполнение времени суток не хватает. По этим причинам предпочитать что-либо его основным трудам возможно только в исключительных случаях.»

В I-й главе, рассматривая обсуждаемый вопрос в свете Слова Божия, документ приводит фундаментальные слова на эту тему апостола Павла о том, что делающии священная от святилища ядят… Тако и Господь повеле проповедающим благовестие, от благовестия жити  (1 Кор. 9, 13-14). И добавляет: «Тем самым Апостол указал на обязанность христиан содержать своих пастырей, чтобы освободить их от изыскания средств на содержания (так в тексте; правильнее: «содержание» — Н.Б.) себя и своих близких от иных видов деятельности». Предлагается это предложение продолжить, чтобы подчеркнуть главное положение документа, такими словами: «ради того, чтобы полностью посвятить свое время попечению о душах пасомых».

Далее документ приводит слова апостола Павла: Аз же ни едино сотворих от сих (1 Кор. 9, 15), и добавляет: «А из книги Деяний Святых Апостолов известно, что он занимался плетением палаток (Деян. 18, 3)».

То есть, как видим, первоверховный апостол трудился физическим трудом, нисколько не мешающим богомыслию и молитве, а то и проповеди. Этот пример говорит о том, какого рода деятельность допустима для священника, кроме основной. То есть далеко не всякая. И об этом ясно должно быть сказано сразу, здесь же.

Однако документ трактует это обстоятельство, напротив, в сторону расширения, неопределенно: «…его собственный пример… указывает и на иную возможность, когда служение Богу и Церкви оказывается совместимым с содержанием себя за счет оплачиваемого труда вне церковной организации».

Ясно, что в понятие «иной возможности» трудиться оплачиваемым трудом может войти очень многое. И если быть точными, то надо сразу оговориться: хотя далеко не на всякую деятельность. Она не должна приносить духовного вреда священнику, не должна смущать его паству и давать повода для осуждения Церкви.

Одно дело – когда священник, который служит в малом селе с небольшим числом прихожан, вынужден вести крестьянское хозяйство, чтобы прокормить свою семью, а то и продавать с этой же целью изделия своих рук (о том, что это делать разрешается, сказано в последней главе, п.4), – и совсем другое дело, когда «иная деятельность» производится по причинам, превышающим необходимые нужды священника и его семьи.

В III-й главе предлагается сделать добавление в первое предложение третьего абзаца, поскольку в нём упущено главное соображение, духовное, и изложить в такой редакции: «Любое, даже непредосудительное, занятие хозяйственной деятельностью, особенно в условиях рыночной экономики, несет в себе риск: духовный, в ущерб служению священника, репутационный, а также и материальный — через нанесение ущерба участникам экономического процесса». Иначе «репутационный» и «материальный» риски становятся вважнее духовного.

В следующем, четвертом абзаце III-й главы излагается положение 6-го Апостольского правила, которое со всей ясностью гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священнаго чина». Правило это выражает в виде законного предписания мысль апостола Павла, высказанную им во втором послании к Тимофею (2, 4). Это предписание выражено и во многих других канонических правилах (Апост. 20, 81, 83; IV Всел. 3, 7; VII Всел. 10; Карф. 16; Двукр. 11).

Кажется, всё понятно. Однако в следующем, пятом абзаце, уже не опираясь ни на какие канонические правила, документ словно бы стремится выхолостить это строгое положение, безосновательно утверждая: «Вместе с тем, каноны осуждают не само предпринимательство как таковое, а совмещение этого рода занятий с духовным служением клирика в ущерб последнему».

Да, действительно, в канонах речь идет именно о вреде совмещения предпринимательства со служением священника, и искать в них оправдания «предпринимательства как такового» невозможно, ибо эта тема в канонах отсутствует. О том-то и говорят нам каноны, что предпринимательство именно как таковое, даже шире – мирские попечения – наносят ущерб душе священника, его высокому служению и, соответственно, его пастве, поэтому они строго запрещаются и наказываются извержением из сана. Так что это добавление следует исключить из текста, как противоречащее канонам и безосновательное.

Для чего же понадобилось «защищать» здесь, в этом церковном документе, «предпринимательство как таковое»?

Далее в тексте говорится: «Исходя из этого возможно, в частности, сделать вывод, что клирик может владеть на правах собственности тем или иным видом непредосудительного бизнеса…»

Нет, невозможно сделать такой вывод, оснований для этого нет, логики нет. Есть только словесный оборот самого документа. К тому же нам предлагается крайне аморфное понятие «непредосудительного бизнеса». Уж если кто захочет заниматься бизнесом, а тем более страсть сребролюбия в нём заговорит, он, конечно же, назовёт его и для себя, и для нас, и для всего света «непредосудительным».

Далее документ разрешает священнику заниматься этим «непредосудительным бизнесом», «непосредственно не участвуя в управлении им – например, передав дело иному светскому лицу в доверительное управление, либо передав имущество в аренду».

Спрашивается: зачем? Почему такое стремление расширить возможности нашему духовенству получать доходы вне основной деятельности, в противоречие с духом Нового Завета, с церковными правилами? Ведь не о плетении палаток или о чем-то, хоть сколько-то  подобном такому виду труда, здесь идёт речь. Речь идёт о том, что священник в некоем бизнесе сам непосредственно трудиться не будет, но будет получать деньги от «иного светского лица», от своего управляющего. Сомнительная ситуация. Как-то уж очень далёко ушедшая от слов апостола Павла Аще кто не хощет делати, ниже да яст (2 Фес. 3, 10).

Читаем далее этот удивительный абзац:

«Вальсамон, толкуя 9 правило Трулльского Собора, запрещающее клирику ведение корчемной торговли, указывает, что клирикам не запрещается «иметь корчемницу на правах собственности и отдавать ее в наем другим, ибо это делают и монастыри и разные церкви».

Итак, 9 правило Трулльского Собора запрещает клирику ведение корчемной торговли. Однако Фёдор Вальсамон, толкуя это правило, указывает, что «клирикам не запрещается «иметь корчемницу на правах собственности и отдавать ее в наем другим, ибо это делают и монастыри и разные церкви». Кем не запрещается? Толкователем? Почему? Потому что это делают некие «монастыри и разные церкви», размывая церковное правило – и нам предлагается на основании этого отступления строить деятельность нашей Церкви? Но все-таки лучше, думается, опираться на само правило, а не на его толкование и не на отступления от него.

Таким образом, со всем этим противоречивым и зыбким абзацем нельзя согласиться, его аргументы сомнительны, и лучше исключить его из документа.

Далее в этой, III-й главе приводится следующий сомнительный для сугубо церковного документа аргумент:

«Современное светское законодательство разрешает религиозным организациям вести предпринимательскую деятельность как непосредственно, так и в качестве учредителя или участника хозяйственных обществ». При этом документ таким образом трактует это светское положение: «В этом случае речь не идет о прямом участии клириков в предпринимательской деятельности с целью извлечения прибыли ради личного обогащения, а о приумножении приходского или монастырского имущества для общей пользы всей Церкви.»

То есть, уже самостоятельно, не опираясь не только на церковные правила, но даже и на светское законодательство, документ разрешает клирикам заниматься предпринимательской деятельностью – пусть и не для личной выгоды, а «для пользы всей Церкви».

Но ведь главная мысль документа состоит в том, что наибольшую пользу Церкви клирик приносит попечением о душах пасомых.

Чем же пытается документ обосновать возможность для клирика заниматься предпринимательской деятельностью?

В нем говорится: «Такая деятельность должна осуществляться высокопрофессиональными людьми, которые могут назначаться, в том числе, из клириков, что следует из 26 прав. IV Всел. Собора: «Поскольку в некоторых церквах, как нам сделалось гласным, епископы управляют церковным имуществом без экономов, того ради рассуждено: всякой церкви, имеющей епископа, иметь из собственного клира эконома, который бы распоряжался церковным имуществом, по воле своего епископа, дабы домостроительство церковное не без свидетелей было, дабы от сего не расточалося ее имущество, и дабы не падало нарекание на священство. Если же кто сего не учинит, то таковой повинен Божественным правилам».

Но дело в том, что из этого церковного положения вовсе не следует, что клирикам дозволяется  заниматься предпринимательской деятельностью. Речь здесь идет о внутрицерковной хозяйственной деятельности эконома, который распоряжается церковным имуществом, а не о предпринимательской деятельности, которая ведется в миру. 

Таким образом, предлагается из документа исключить и этот абзац, который, как и предыдущий, начинается со слов «Вместе с тем…»

В перечне несовместимых со священством профессий (глава IV) вызывает недоумение положение во 2-м пункте о том, что клирикам дозволяется «работа на государственных предприятиях или в государственных учреждениях в качестве рабочих, инженеров, технических работников и на подобных должностях». Предлагается это положение исключить как несовместимое со служением священника.

4-й пункт начинается недвусмысленным утверждением: «Клирикам запрещено заниматься собственным бизнесом». Однако и здесь дальше следуют слова, которые сразу смазывают это ясное и справедливое начало: «в особенности банковским, кредитным, страховым и подобным». Получается, что остальными видами собственного бизнеса клирикам заниматься не совсем запрещено. Предлагается начать этот пункт следующим положением: «Клирикам запрещено заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц.» — без продолжения, опустив  и дальнейший текст: «Работа по найму на руководящих или рядовых должностях в подобных учреждениях допускается, если характер деятельности в этих учреждениях не носит элементов ростовщичества.» Вместо этого добавить следующее положение: «Священнослужитель не вправе состоять членом органа управления коммерческой организации».

Думается, подобные авторитетные документы тогда  принесут реальную пользу Церкви, если будут содержать ясные и строгие формулировки. Если же в них появляется размытость, обтекаемость положений, сразу оговариваются исключения из только что обозначенных правил, то действенность этих документов оказывается под вопросом, а то и грозит приносить вред.

Будем помнить о том, что верность Святому Православию оплачена в нашей Церкви в ХХ-м веке кровью новомучеников. Их недавний подвиг должен выработать в нас, их наследниках, иммунитет против всякого обновленчества. Почитать их на деле – значит хранить в неизменности нашу церковную традицию.