Авторский сайт протоиерея Николая Булгакова


настоятеля храма Державной иконы Божией Матери
в г. Жуковском, пос. Кратово,
члена Союза писателей России.

Заповеди Святейшего

5 февраля, 2017

Памяти  Патриарха Алексия II

5 декабря 2008 года отошёл ко Господу Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Это были народные похороны.

Наша история не помнит таких похорон со смерти И.В.Сталина.

Народ прощался с ним – всё шел и шел к восстановленному по его благословению, его заботой Храму Христа Спасителя…

Народ многого может не знать, но душу его не обманешь. Народ, как дитя, чувствует, когда его любят. И на любовь, на заботу отвечает своей любовью, своей благодарностью.

Народ показал этим прощанием, что он хочет правды. Что он ценит самоотверженность и порядочность, ценит веру и патриотизм.

Народ показал, что он  хочет отца. Настоящего. Любящего. Любимого.

Когда на Поместном Соборе нашей Церкви в 1917 году решался вопрос о восстановлении патриаршества, один из крестьян сказал просто:

– У нас нет больше царя, нет отца, которого мы бы любили, Синод любить невозможно, а потому мы, крестьяне, хотим Патриарха.

У нас тоже нет царя. Но у нас был Патриарх. И народ любил его, как отца.

Эта общая вера, общая молитва – Патриарха за народ и народа за Патриарха – сроднили нас с ним. И потому эта утрата коснулась сердца. Мы ощутили это родство, это сыновство.

Проявилось, казалось бы, очевидное: общая литургическая молитва, общая Чаша соединяет людей связью самой прочной, не умирающей.

В дни прощания с Патриархом вспоминалось именно служение святителя Тихона. Перед мощами Патриарха Московского и Всероссийского Тихона в Донском монастыре в день его интронизации Святейший Патриарх Алексий II совершил своё последнее богослужение. Тогда тоже было смутное время, и тоже – вера, молитва, спокойствие, доброта, великое внутреннее равновесие, самоотверженная забота о пользе Церкви, дух любви и смирения. То есть всё противоположное духу революционному.

Это и раздражало его критиков: почему, мол, он молчит, почему бездействует, почему не противостоит власти?

А он-то как раз не бездействовал. Он был великий труженик. Он просто трудился иначе.

Триста Литургий в год!

Когда раздавался этот ропот, старец Троице-Сергиевой лавры иеросхимонах Моисей (Боголюбов; +09.12.1992 г.), с досадой говорил:

– Ну что же они против Патриарха? Ведь нам же нужно царя выбирать!

А кто будет помазывать на царство? Конечно, Патриарх.

И чтобы нам была дана эта милость, нам нужен дух смирения, сыновнего послушания.

Мы проходили с ним экзамен на готовность к монархии.

Он был великим строителем. Он любил повторять слова из Библии: Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3, 5),  добавляя, что ныне – время собирания камней.

Это – его заповедь: консерватизм больше строит, чем любая революционность.

Революционный дух всегда связан с неверием и маловерием.

Вера, твердая вера в Бога рождает великий консерватизм.

Первая часть жизни будущего Патриарха прошла в Таллине. Старый Таллин – это был очень тихий город даже и в советское время. Вековая тишина его узеньких улочек с крошечными, почти не существующими тротуарами, древними домиками с островерхими крышами, словно из сказок Андерсена… Но каким же тихим он должен был быть «в эстонское время», как говорили местные жители, – в юные годы будущего первоиерарха Русской Церкви! Он набирался там тишины – на будущие бурные годы своего служения. Она в нём навсегда осталась.

Он шёл на компромиссы не ради выгоды, а ради мира, ради пользы Церкви, страны. Так, как сказал Патриарх Тихон: «Пусть моё имя погибнет в истории, лишь бы Церкви была польза».

И он был, как святитель Тихон, твёрд там, где нельзя было идти на компромисс – как это было в вопросе о «екатеринбургских останках».

Более тяжелых крестов, чем крест Патриарха Русской Церкви и крест русского царя, на земле, наверно, нет.

Но каких милостей Божиих он сподобился за эти 18 лет!

Чудеса происходили непрерывно.

10 июня 1990 года состоялась его интронизация.

14 июня – прославление святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Это сейчас для нас привычны иконы кронштадтского пастыря в храмах, его церковное почитание. А в советское время его имя было запрещено – как и имена многих других «реакционеров», включая святителя Тихона.

Вскоре, 27 июля 1990 года, по ходатайству Патриарха Алексия II была возвращена в Коломенское Державная икона Пресвятой Богородицы.

Святейший почитал эту икону, служил в день её явления, как и во многие другие праздники икон Божией Матери: Всех скорбящих Радость, Споручница грешных, Нечаянная Радость… Чувствовалось, что он очень опирается на помощь Заступницы Усердной.

В конце того же, первого года его патриаршества, великая радость была дарована с небес нашей Церкви, её новому предстоятелю – неожиданное обретение святых мощей преподобного Серафима Саровского.

Может быть, одним из самых счастливых дней в жизни Патриарха был день 1 августа 1991 года, когда в Дивеево, на паперти Троицкого собора, в который накануне вечером была торжественно внесена рака со святыми  мощами преподобного Серафима, Святейший с архиереями и духовенством под ярким солнцем и ослепительно голубым небом служил Божественную литургию. А потом, после крестного хода вокруг собора с мощами преподобного, с пением стихир Пасхи, возгласил:

– Христос воскресе!

Перед этим в Арзамасе, где стояли мощи святого для всенародного поклонения (так это было внове – весь народ шёл в храм!), на пресс-конференции Патриарх сказал о преподобном Серафиме:

– Он был носителем особой любви к людям. И эту любовь он черпал в радости Воскресения Христова. Воскресение Христово – основа нашей веры. Преподобный Серафим был носителем этой пасхальной радости в течение всей своей жизни… Я убеждён, что второе обретение мощей преподобного Серафима Саровского как никогда важно именно сегодня, когда у нас нетерпимость, противостояние, озлобленность…

Любимыми словами Святейшего, которые он чаще всего тогда повторял, были слова саровского старца: Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи.

На той пресс-конференции он назвал важнейшей задачей –избавление нашего народа от разрушительного зуда.

– Надо возрождать русскую деревню, – сказал Патриарх. – И одна из форм возрождения её – возрождение монастырей, где был высокий уровень сельского хозяйствования.

То были особые дни… Мы помнили пророчество преподобного Серафима о том, что он своими мощами придёт в Дивеево, воскреснет – а там и конец всему.

Святейший сказал тогда, что мы должны трудиться, делать всё для России, даже если бы оставались последние часы до самого конца.

Он всегда стремился к людям, к народу. И лежать решил среди людей – в Елоховском соборе.

В те годы, когда народу жилось особенно трудно, в одной из поездок по стране простые люди его попросили:

– Ваше Святейшество, помолитесь, чтобы Господь дал нам терпения.

– Ведь могли попросить похлопотать о каких-то материальных благах, – рассказывал Святейший. – Нет – о терпении. Такому народу надо в ноги поклониться!

Вспомним ещё: 19 февраля 1992 года в Донском монастыре неожиданно были обретены святые мощи святителя Тихона, Патриарха Всероссийского.

24 мая 1992 года, в день святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, делегация нашей Церкви, объехав многие славянские земли, доставила из Иерусалима в Москву, в Кремль, Благодатный огонь. На ступенях Успенского собора Святейший встретил его.

Вот запись того времени:

«Божественная литургия в Успенском соборе. Многолюдный крестный ход с Благодатным огнём, с иконами кремлёвских соборов, под звон колокольни Ивана Великого, во главе со Святейшим Патриархом (когда он поравнялся с нами, мы услышали, как он запел тропарь Успению Божией Матери: В Рождестве девство сохранила еси…) Крестный ход со множеством духовенства в сверкающих на солнце облачениях направился от Успенского собора к Спасской башне. Проходим сквозь недоступные православному народу 75 лет Спасские ворота (словно уже закончилась наша земная жизнь, какое чудо!) На Красной площади возле мавзолея – красные советские флаги, портреты Ленина, – кому-то это торжество света, эта пасхальная радость, увы, не по душе. Звонит колокольня собора Покрова Божией Матери (святого Василия Блаженного), мимо которого выходим на Варварку. По сторонам улицы – женщины в ярких народных костюмах. Весь крестный ход поет: Христос воскресе из мертвых… На Варварской площади (бывшей — Ногина, теперь – Славянской) – сверкающие на солнце трубы оркестра военных моряков, гирлянды разноцветных шаров, горящие буквы «СВЕТ МIРУ». Взлетающие ввысь ракеты фейерверка, голуби, выпущенные в яркое голубое небо… В постамент только что открытого памятника святым равноапостольным Кириллу и Мефодию работы Вячеслава Михайловича Клыкова торжественно водружен светильник с Благодатным огнём. Слова Патриарха об историческом рубеже, которым является этот день…»

В начале 1992 года, на Богоявление, несколько человек собралось в Троице-Сергиевой Лавре в келье отца Моисея. Старец сказал: «Надо армии помогать». И изрёк свою формулу: «Если армия соединится с Церковью, Россия будет непобедима». Начали тут же писать первую статью об этом «На острие меча», которая вскоре была опубликована в «Русском Вестнике», положила начало книге «Православие. Армия. Держава». С архимандритом Кириллом (Павловым), со старцами Лавры, с отцом Валерианом Кречетовым тогда думали, искали пути: что делать для этого соединения, которого так долго не было?

1 июня этого же года, в день памяти святого благоверного князя Димитрия Донского («Случайность – это псевдоним, под которым Бог действует в мiре», – говорил Паскаль), мы, трое мiрян, встретились с одним из наших генералов. Он посоветовал:

– В армии всё решается сверху. Если Патриарх встретится с министром обороны, они договорятся, примут решение – будем исполнять.

И мы поехали в Чистый переулок.

Приезжаем – к Патриарху очередь посетителей.

Видим, как из подъезда выходят различные важные особы. Прямо чуть ли не физически ощутилось то давление, которое испытывает на себе Патриарх.

Ждём и ждём. Тут же, в подвале, монахини нас заботливо накормили. Спрашиваем их:

– Как ваши имена, за кого помолиться?

Они говорят – скромно, искренне:

– Молитесь лучше за Святейшего.

Наконец пошёл народ попроще: офицер из Севастополя, монахини какого-то монастыря… Подумалось: «Теперь, наверно, насколько же легче ему стало…»

А наша очередь всё не подходит.

И вот уже к подъезду Патриарха подают его машину – сейчас он поедет в Елоховский собор служить всенощную накануне дня своего небесного покровителя.

Святейший выходит. Бросаемся к нему за благословением. Он спрашивает:

– Кто вы и откуда?

Показываем ему газету «Русский Вестник» с фотографией, на которой он запечатлён с нашим офицером. А одновременно – на одном вдохе говорим:

– Ваше Святейшество! Генерал Филатов сказал сегодня, что хорошо бы вам встретиться с министром обороны для решения вопроса о взаимодействии Церкви и Армии.

Святейший молчит.

Общаясь со старцами, мы уже знаем, что на такие вопросы мгновенно не отвечают…

Пауза длится. А ведь дверца в машину уже открыта…

И тут один из нас спрашивает у него четко:

– Ваше Святейшество! Так будем встречаться с министром обороны?

И Святейший отвечает ещё более чётко:

– Да!

Садится в машину и уезжает.

А нам больше ничего и не надо!

Мы – на Арбат, в приемную министра обороны, с этим сообщением. Что с нас взять? Мiряне, гражданские люди! Дежурные офицеры удивляются:

– Вас что, по бородам сюда пускают?

Потом – ещё раз в Чистый, ещё на Арбат… Передали из Лавры для министра икону преподобного Сергия – благословение отца Моисея.

Святейший тот разговор, конечно, запомнил. Когда общались потом с владыкой Арсением, викарием Патриарха, в его тогда крохотной комнатке-приёмной, узнали, что Святейший спрашивал у него:

– А кто это, генерал Филатов?

И вот в 1994 году состоялась встреча Патриарха с министром обороны, было подписано соглашение о начале взаимодействия.

Потом было освящение храма преподобного Ильи Муромца и великомученицы Варвары в штабе Ракетных войск стратегического назначения во Власихе под Москвой, совещание в поддержку ядерной мощи нашей армии в Даниловом монастыре, конференции в Военной академии генерального штаба, многое другое…

В том, насколько важно это единение, мы еще раз убедились, когда вручили протоиерею Николаю Гурьянову книгу «Сим победиши!» – с воином, держащим икону Божией Матери, на обложке. Батюшка взял книгу и стал, улыбаясь, ею нас благословлять – и несколько раз давал к обложке с иконой приложиться.

В 1995 году Святейший Патриарх благословил начать восстановление храма Христа Спасителя – и завершить к 2000 году.

Это было удивительно: как, всего за пять лет?! Его строили двадцать лет, двадцать лет расписывали… Но, раз Патриарх благословил – значит, с Божией помощью будет к 2000 году храм.

31 декабря 1999 года состоялось его малое освящение, перед которым Святейший сказал:

– Сегодня утром мне позвонил Борис Николаевич Ельцин, пригласил приехать к нему и в моем присутствии передал исполнение обязанностей президента Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину.

Патриарх был самым авторитетным человеком в стране. Именно он, как никто, оказывал положительное влияние на власть. Его добрым отношением дорожили, боялись потерять его расположение больше самой острой критики.

Он считал, что больше добра можно сделать не обличением, а терпеливым созиданием, не раздором, а примирением.

Он оказался прав.

Его великие труды дали свои плоды.

Народ стал лучше, народ стал ближе к Богу.

Один Господь знает, скольких наших соотечественников его улыбка привела к храму.

В то время, когда многие люди почти ничего не знали о церковной жизни, по этой улыбке, по его глазам они узнавали о том, что у них есть Мать – Церковь.

Сегодня мы оглядываемся на годы его патриаршества, на ту совершенно неповторимую эпоху в жизни Церкви и страны. С завершением земного пути Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II она встает перед нами во всё большем величии. И мы вновь убеждаемся, как Господь милостив к нам. Как Он точно выбирает именно того, кто нужнее всего Церкви, народу именно в это время.

Во дни прощания со своим Великим господином и отцом Россия стала старше, стала умнее, стала чище. Россия слезами умылась.