Авторский сайт протоиерея Николая Булгакова

О мученической кончине оптинских монахов

Трагедии, которая разыгралась на Пасху 18 апреля 1993 года в Свято-Введенской Оптиной пустыни, была посвящена пресс-конференция 28 апреля того же года. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II ее провели в Свято-Даниловом монастыре епископы Евлогий и Василий, насельники Оптиной пустыни игумен Мелхиседек (Артюхин) и иеромонах Ипатий (Хвостенко), иеромонах Донского монастыря Тихон (Шевкунов) – сан священнослужителей приводится по времени пресс-конференции. Ее целью было — сказать правду об этом событии, которое сразу стали искажать «свободомыслящие» средства информации. Этот рассказ о ней был опубликован тогда же в газете «Русский Вестник».

— В день Святой Пасхи мы стали свидетелями чрезвычайного, потрясшего нашу душу события, — рассказал игумен Мелхиседек. — После пасхальной полунощницы совершался крестный ход в скит и обратно. В 5-10 утра закончилась пасхальная заутреня и литургия. Братия монастыря пошла разговляться. Иноки звонили на колокольне. После трапезы, около 6 утра, они вновь пошли на звонницу. В 6-10 в келью наместника прибежали люди и сказали, что с братьями что-то случилось. Мы выбежали на улицу и увидели, что трое наших братьев лежат на колокольне. Кругом — слезы, стон. Из-под каждого инока текла кровь. Инок Трофим, последний раз ударяя в колокол, успел сказать: «Господи, помоги» и «Помо­гите». Его и отца Василия перенесли в собор — в них еще теплилась жизнь. Через 15 минут приехала «скорая помощь», и мы с отцом Василием уехали в больницу. Я слышал, как он сказал одно слово: «Помогите». Через полчаса он скончался. Когда мы вернулись, иноки тоже были уже мертвы.

Следственными органами задержан обвиняемый в убийстве Николай Николаевич Аверин 1960 года рождения, уроженец Козельска.

Нам стали известны данные первого допроса Он сказал о себе, что во время службы в Афганистане дважды был избавлен от явной смерти. Сам пришел к выводу, что это было не случайно, какая-то сила помогла ему избавиться. Во время обыска у него дома были найдены порубленные Библия и Евангелие, обнаруже­ны книги по сатанизму и черной магии. Он слышал голос, который внушал ему мысли против Бога, против веры.

В день Пасхи 1990 года у него была попытка изнасилования. Он вел нечистую, блудную жизнь, а нечистая жизнь и религиоз­ность, конечно, несовместимы. В связи с этим случаем он попал в психиатрическую больницу. И решил: «Я за этот день отомщу Богу». Такая ему пришла мысль.

В 11 часов ночи на нынешнюю Пасху он пришел в монастырь с заряженной двустволкой, в патронташе было 12 патронов. В 12 часов с крестным ходом вышел скитскими вратами и готов был стрелять по священникам, но, как он сказал, рука у него дрогнула, потому что побоялся убить и гражданских (крестный ход у нас в этом году был как никогда многолюдный).

— У меня было желание отомстить Богу через его служите­лей — монахов, — сказал допрашиваемый. — Я постоянно слышал голос, который говорил: «Монахи — враги сатаны. Если ты сейчас не сделаешь этого, то мы проиграем войну». Войну между Богом и сатаной.

Разумеется, это ложь, дьявольское безумие. Эта война проиграна диаволом. Господь наш Иисус Христос, волею взойдя на Крест, победил Своим крестным подвигом грех, смерть и дьявола. Князь мiра сего может лишь лгать людям, которые имеют неосторожность принимать помыслы от него, что якобы это не так — дабы, в своей абсолютной злобе к ним, вовлечь новые жертвы в погибель и попытаться воспрепят­ствовать спасению новых и новых людей, которые, по замыслу Бога, должны восполнить число падших ангелов.

— Когда он совершал преступление на звоннице, — продолжал отец Мелхиседек, — об этом он сказал: «Я уже ничего не соображал. Мне было тошно, противно, но я это делал».

Иеромонах Василий шел на послушание в скит и спросил у него: «Что случилось?» Повернулся боком — и убийца пронзил его мечом насквозь. Меч — около 60 см длиной, со словом «сатана» и цифрами «666».

Мы призываем отнестись очень серьезно к случившемуся. Это событие имело мистические корни, имело источником конкретную силу, у которой есть реальные слуги. Эти слуги могут вести открытую борьбу с Православием, с Церковью. Это не самоучка. У него было ясное и осознанное понимание того, что он делал, но извращенное. Убрав, как он говорил, врагов сатаны, то есть монахов, он становится, по его пониманию, другом сатаны. Живя жизнью, при которой он не боролся с этой силой, он пришел, наконец, к тому, что вылилось в эту трагедию.

На следствии он сказал: «Я прошу судить меня как нормаль­ного человека, не требую защиты». Ему сказали, что ему грозит 102-я статья, по которой следует высшая мера. И тогда он сказал: «Пусть будет, как положено».

Он ездил в Киев, искал там секту сатанистов. Неизвестно, нашел ли он ее там, или в Москве, или еще где-то. Литература в его доме говорит о том, что он был связан с группой, которая открыто поклоняется сатане. В течение года мы получали послания, предупреждения от имени групп. Было, например, письмо: «Мы с вами сделаем то, что сделали с отцом Алексан­дром Менем. Мы вам железным шомполом проткнем темя».

Это все — звонок для всех нас, который говорит о том, что может быть, если мы не будем бороться со злом, если будем допускать пропаганду насилия, проповедь сатанизма. Необходи­мо задуматься обо всем этом течении. Каждый из нас на своем месте должен сделать всё возможное, чтобы уменьшить это зло, чтобы не давать этим силам распространяться. При нынешнем отношении к этим вопросам подобное может случиться в любом месте. В Москве для такого случая существует всякая почва. Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23, 28).

В некоторых средствах информации искажается это собы­тие. «Известия» приклеили чудовищный, кощунственный ярлык тем людям, которые являются новомучениками. Это вызывает чувство глубочайшего негодования и сожаления о тех, кто это делает. Мы готовы были ехать в редакцию «Известий», чтобы заявить о своей позиции по отношению к этой публикации. Я даже назову имя ее автора — Арнольд Пушкарь. Я хочу, чтобы этот человек задумался, какое чудо­вищное обвинение он сделал в адрес этих лучших, чистейших, добрейших людей.

Иеромонах Василий был замечательный проповедник. У него было предчувствие. Он единственный на крестном ходе нес икону Воскресения Христова. Он был в красном облачении, совершал проскомидию. Я сказал ему: «Христос воскресе!» А он: «А я уже воскрес».

32-летний отец Василий (в мiру — Игорь Иванович Росляков) был выпускником факультета журналистики МГУ. Как священник много работал с заключенными. В пасхальную ночь он отслужил Божественную литургию и шел исповедовать в скит.

Иноку Трофиму (в мiру — Алексей Иванович Татарников) было 39 лет, иноку Ферапонту (в мiру — Владимир Леонидо­вич Пушкарев) — 37.

— Явно преступление носит ритуальный, сугубо мистический характер, — сказал иеромонах Тихон. — Об этом говорит и такой факт: после того, как все трое были поражены мечом, лица иноков были накрыты мантией, а лицо отца Василия — еще и клобуком.

Видимо, это не единственное ритуальное убийство священ­нослужителей. Убийство игумена Серафима (Шлыкова) носило, возможно, такой характер. На его теле были следы пыток, вырезанные кресты. Но следствие об этом до конца не произве­дено.

Недавно были совершены пытки и попытка убийства архи­мандрита Иннокентия. Он сейчас в достаточно тяжелом состоя­нии находится в больнице. Преступники не найдены.

Изуверские секты в России всегда запрещались и уничтожа­лись. Это вопрос самосохранения народа.

Всем нам надо знать о страшной угрозе, которая нависла над каждым человеком. Люди обычно не ведают о том, что над ними существует угроза темных сил, защита от которых есть только в Святой Православной Церкви. Спасти нас от этих сил и пришел Господь наш Иисус Христос.

Епископ Василий (Родзянко):

— Меня спросили: «Вы из США, там есть открытые сатанинские храмы и зарегистрированные общины. Как это возможно, чтобы государство давало этому совершаться?» Да, в Сан-Франциско есть храм сатаны, зарегистрированный в качестве религиозной общины.

Чтобы понять совершившуюся трагедию, нужно рассмотреть суть всего этого явления.

Эта трагедия имеет две стороны: небесную и земную. Так же, как и молитва «Отче наш». Начинается она небесностью, затем переходит в земную нашу историю. Но кончается словами: избави нас от лукаваго. Потому что вся наша жизнь после грехопадения человека — в руках князя мiра сего. Но Господь сказал: мужайтесь, Я победил мiр (Ин. 16, 33). Каж­дый человек в этих условиях подвержен искушениям, и они приходят от лукавого. И сначала приходят помыслы, которые в православной святоотеческой литературе называются прилогами. Мы можем оказаться в руках этого помысла, если сразу не начнем с ним борьбу. Этот человек, убивший монахов, и, может быть, его сообщники — все они являются жертвой лукавого. Весь его рассказ об этом говорит.

Секты сатаны, существующие в США, привлекли уже внимание американской прокуратуры, потому что они являют­ся причиной многих преступлений. У меня есть видеозапись, где показаны ужасные результаты их деятельности. И пошло серьезное расследование этого явления. Вообще поднимается вопрос о возможности существования такого рода рассадников зла.

Это — земная сторона.

А небесная — отвечает на вопрос: почему на Пасху это произошло? Почему именно в Оптиной пустыни?

Конечно, в Оптиной! Где же еще это могло быть? Достаточно прочитать Достоевского, главу «Кана Галилейская», и вообще весь роман «Братья Карамазовы». Жизнь сама описала всё это совершенно так, как Достоевский описал, в том числе и в «Бесах», эпиграф к которым взят из Евангелия: Тут на горе паслось большое стадо свиней, и они просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло… (Лк. 8, 32-36).

Оптина пустынь исторически стала тем местом, где русская интеллигенция встретилась с Церковью. Не на диспутах, не на официальных богослужениях, а в самой глубине, в старчестве.

Старчество, описанное Достоевским, занималось откровением помыслов, врачеством душ.

Ясно, что Оптина пустынь была, есть и, несомненно, будет очагом духовной борьбы, борьбы старческой, идущей в глубину, и потому будут попытки подорвать ее в самом корне.

Есть такие слова: «Дьявол хитер, но ужасно глуп». Он всегда оказывается в глупом положении. Он оказался в таком положении и тогда, когда послал своих слуг распять Спасителя.  Он хотел убить такого Человека, какого видел — великого праведника, пророка, творившего множество чудес. Но оказалось, что он думал убить безсмертного Бога. А это невозможно. И Господь, сойдя во ад, победил его, победил смерть, вывел оттуда тех, кого можно было вывести, и Его Крест явился орудием искупления мiра.

То, что совершилось сейчас в Оптиной пустыни, при всей трагичности, при всем этом ужасе происшедшего, есть вели­чайшая победа, которая имеет огромное значение для всей Русской Церкви, для всего русского народа, для всего мiра. Оптина пустынь — это святыня России, которая уже имеет плоды — и того, что она делала в XIX веке, и того, что сделано теперь, после ее возрождения. Появилось три новых молит­венника за Оптину пустынь, за всю Россию, за всё человечес­тво. Этим трем мученикам можно молиться в келейной молитве как святым. Обращаться к ним за помощью по всем вопросам. Такого рода мученичество не нуждается ни в какой канониза­ции. Это три великих мученика, потому что они явились образом Самого Христа: Яко овча на заколение ведется, и яко агнец непорочен, прямо стригущаго его безгласен, тако не отверзает уст Своих (Ис. 53, 7). Три агнца — три образа Сына Божия, и они теперь с Ним, в Вечной Пасхе.

Однажды отца Василия спросили: чего бы он хотел в жизни больше всего? Он ответил: «Умереть на Пасху под звон колоко­лов».

Оптина пустынь сейчас становится тем, чем она была, и больше, чем она была.

Надо поддержать ее иноков в их горе — и в их радости.

Мы должны радоваться, что Господь дал нам, грешным, недостойным, не умеющим как следует бороться с помыслами, такое вразумление. Как раз сегодня, на историческом перепутье России, нам явилось указание о необходимости духовного трезвения. Имеющий уши да слышит.

На пресс-конференции говорилось о том, что вся наша Церковь ныне вступила в новую фазу. Нам дали понять, что с нами будет, если мы не будем противодействовать злу. «Идет нападение на всю Церковь», — сказал священник Георгий Полозов.

— Было сделано три выстрела в Благодатный огонь, — напомнил скульптор В.М.Клыков о стремлении осквернить светильник с Благодатным огнем, доставленным из Иерусалима и водруженном в постамент памятника святым равноапостольным Мефодию и Кириллу его работы на Славянской площади в Москве. — Силы зла делают всё, чтобы потушить этот Огонь. Слава Богу, светильник не пострадал. Но расследования этого злодеяния не ведется никакого.

—На следующий день после нашего отъезда из Иеруса­лима с Благодатным огнем было нападение на Гроб Господень, — напомнил владыка Василий, глава нашей делегации, доставив­шей в прошлом году этот Огонь из Иерусалима в Москву.

Говорилось о том, что сейчас везде можно найти книги по сатанизму, вплоть до практических пособий. Дети посто­янно заражаются этой заразой: она продается в самых людных местах. Дана полная свобода для всевозможных сатанинских передач и изданий, а православному слову в средства массовой информации доступ почти закрыт.

Работники телевидения рассказали о том, что они сделали за год пять православных фильмов («Благослови, душе моя, Господа», «Заступница Усердная» и другие), но они прошли в эфир в два часа ночи.

— Надо дать достойное место Православию на телевидении, — сказал владыка Евлогий, — чтобы через телевидение тоже сдерживать это зло.

Владыка Василий:

— Один человек на телевидении сказал: «Мы больше не государственное телевидение, поэтому всякая субсидия будет прекращена, и мы переходим на рыночный путь. Мы получили 800 тысяч долларов от токийских буддистов, которые закупили у нас канал, русские баптисты из Америки — за 100 тысяч долларов». А у Русской Православной Церкви нет денег. Нам нужно восстанавливать множество храмов, которые нам вернули. Вернули и сказали: «Вы их чините».

Отец Тихон:

— Святейший Патриарх Алексий не раз обращался к руко­водству телевидения с просьбой выделить время. Но ясно, что руководство телевидения не будет в этом помогать.

Приведем пример. Разработана интереснейшая передача «Христианин в мiру». Святейший Патриарх Алексий поддер­жал ее. Он направил главе правительства письмо с просьбой помочь осуществить это дело. Было соответствующее распоря­жение. А дальше, хотя нигде не говорилось старого знакомого коммунистического «нет», всё точно так же увязло во всевоз­можных «свободных» демократических «объективных труд­ностях».

Иеромонах Ипатий на вопрос о том, не будут ли они теперь ограничивать число паломников, приезжающих в Оптину пус­тынь, ответил:

— Мы не можем ограничить количество паломников, приез­жающих к старцам, которые всегда живы. Если Господь еще кого-то из нас сподобит мученической кончины, то мы будем приветствовать это.

Прежде всего, это событие — призыв к покаянию для каждого. Это — жертва за грехи всех нас. Это проливается Кровь Христова. Церковь — это Тело Христово. Тайна Агнца, Пасхи Христовой засияла на весь мiр.

Мы живем в эсхатологическую эпоху, когда кончается история мiра. Все признаки этого налицо. Пророчества старцев, святых говорят об этом.

Нужна победа над силами зла. Она зависит от каждого человека, и тут не может быть нейтралитета.

Епископ Владимирский и Суздальский Евлогий (Смир­нов) — первый наместник новой Оптиной пустыни. Скоро, 3 июня (н. ст.), в день Владимирской иконы Божией Матери, исполнится пять лет со дня первого богослужения обновленной обители.

— На башнях Оптиной пустыни недаром — ангел с трубой, — сказал владыка. — Глас этой трубы и разошелся теперь на Пасху.

Говорят: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Нам всем надо что-то делать, чтобы удержать это зло. Нужно усилить действия Церкви. Борьба со злом должна быть многомасштабная.

Жизнь — это не бал, не маскарад, а это — борьба. Нам обещана вечная жизнь, но здесь, на земле, мы должны себя как бы выковать. От нас зависит, какую дорогу избрать: жизни или смерти.

В Оптиной пустыни мы начали служить с 1988 года. Вскоре туда попал и отец Василий. Я видел, что у него есть редкие дарования. Он прекрасно служил, исповедовал.

На девятый день я был в Оптиной пустыни. Мы пришли на кладбище — место упокоения новых старцев, юных совсем. Этот день нас умиротворил. Мы засвидетельствовали, что Пасха — действительно красная, что она творит жизнь.

Враг рода человеческого постоянно поднимает меч над Церковью, монахами, христианами, но это одно понятие уничтожения. На самом деле происходит не уничтожение, а тор­жество.

Дьявол старается весь мiр всячески запугать. Но это одни только тени настоящих опасностей. Мы больше остепеняемся страхом, чем существом происходящего. По-настоящему наше внимание должно быть направлено на торжество добра, света, Воскресшего Спаси­теля. К сожалению, человек мало умиляется этим светом, и мы попадаем в полосу страха.

Когда Христос Спаситель был во гробе, казалось, что проис­ходит торжество тьмы, но потом из гроба воссиял Свет.

Надо нам всем искать свет в жизни. Больше добра нам нужно.

Мы должны вдохновиться тем, что произошло: воочию мы видим торжество Святой Пасхи, веры Православной. Это событие прежде всего для нас, живых.

Каждый православный христианин знает, что умереть на Пасху — это великая милость Божия, — когда Небо отверсто, и душа невозбранно идет прямо в рай.

Когда встреча закончилась и владыка Евлогий сошел в зал, он сказал своим тихим «дышащим» голосом, столь знакомым каждому «оптинцу»:

— Господь прошел со Своим серпом и пожал Свою жатву…

О совершившем это дьявольское преступление — попуще­нием Божиим — отец Тихон говорил:

— Дай Бог и этому человеку спасения, покаяния. Конечно, трудно молиться о таком человеке… Я уверен, что трое новых мучеников молятся и за эту душу, так же как и Господь молился о распинавших Его. И, может быть, их молитвами Господь помилует его и приведет к покаянию. Ибо Он сказал, что душа человеческая дороже всех богатств мiра.                        

 1993 г.